Из России с лампой
Фонокорректор и интегрированный усилитель SA Lab Luthier Series
Фонокорректор и интегрированный усилитель SA Lab Luthier Series
Модели с музыкальными или, по крайней мере, художественными наименованиями занимают важные позиции в каталоге компании SA Lab: Lilt (напев), Ligeia, Erato (дамы из античных мифов с артистической специализацией), Audiophile Jewelry (второе имя усилителя Blue Sapphire Integrated на лампе KT-150). А недавно в нем появились аудиокомпоненты Amati, Stradivari…
Имена эти широко известны, знамениты, даже легендарны и потому вряд ли нуждаются в особом представлении. Название соответствующей группы творений «Звуковой лаборатории» (SA Lab — Sound Analysis Laboratory) — Luthier Series. Лютьеры — создатели классических струнных, в основном смычковых, музыкальных инструментов: скрипок, альтов, виолончелей и т. д. Вообще-то более точно сущность исследуемых усилителей SA Lab отражало бы словосочетание Great Luthier Series, поскольку технике присвоены имена не простые, а выдающиеся. Устройства ориентированы на самое высокое звуковое и музыкальное качество (во всяком случае, таковы были намерения Алексея Семина) — соответственно месту, которое занимают в музыкальном «бизнесе» инструменты, два-три века назад создававшиеся в мастерских североитальянского города Кремона.
Слыша имена Амати, Страдивари и др., я всякий раз вспоминаю диалоги из советских кинодетективов о крадущих скрипки домушниках. Например, из «Визита к минотавру». Что-то вроде такого: «Сколько может стоить эта скрипка?» (вопрос следователя убитому горем скрипачу). «Как вам сказать (длинная говорящая пауза)… она бесценна». Хотя, судя по информации, регулярно поступающей с аукционов «Сотби» и «Кристи», все имеет свою цену. Имеют цену и усилители SA Lab Luthier Series (см. спецификации). Дорого, конечно, но скрипки дороже: железо (лучшее аудио) и дерево (лучшие скрипки) различаются по цене, как небо и земля.
В Luthier Series — аудиокомпоненты только двух типов: фонокорректор и интегрированный усилитель. Оба рассматриваются в рамках данного теста, и оба выслушивались мной в составе системы, составленной по преимуществу из творений SA Lab; исключениями были лишь края звукового тракта: проигрыватель грампластинок и акустические системы. В качестве источника выступал проигрыватель грампластинок Michell Orbe SE с тонармом SME 4 и головкой звукоснимателя Lyra Helikon. А венчали комплект королевские Tannoy Westminster Royal.
Серия эта малотиражная: предполагается, что каждый из аппаратов будет выпущен в количестве, соответствующем числу имен величайших лютьеров. Помимо упомянутых Amati и Stradivari, ожидаются Guarneri (Джузеппе Гварнери, прозванный Del Jesu, или «божественный»; на его скрипке «Il Cannone» играл Никколо Паганини), Guadanini, Vuillaume (в компанию итальянцев, как видим, затесался француз Вийом)… Хотя, возможно, Алексей иначе скомпонует группу лютьеров. Как бы там ни было, всего стоит рассчитывать на шесть-семь пар компонентов, не больше.
Носящие разные музыкальные имена фонокорректоры и усилители SA Lab Luthier Series конструктивно идентичны. Разве что автор захочет внести тонкие изменения в звуковой букет, как было, например, с великолепными — я имел удовольствие в этом убедиться — фонокорректорами SA Lab Capitals Series. Выходит, фонокорректор и интегральник, например Amati, принципиально существуют в одном экземпляре — в данном случае имя компонента сродни серийному номеру. Не может быть изделий с одинаковыми номерами, как и двух владельцев SA Lab Stradivari. Если только аппарат не покупался в складчину…
Показательно сопоставление имеющих некоторое внешнее и внутреннее (конструктивное) сходство фонокорректоров Luthier Series и Capitals Series.
В цепи питания Paris Алексей Семин применил диоды с фильтрацией посредством дросселей; питание фонокорректора Amati — кенотронное (на лампе 5C4S).
Отношение главы SA Lab к кенотронному питанию неоднозначное. Он сдержанно говорит о звуковых преимуществах этого решения, которые, на его взгляд, не всегда очевидны. «В чисто потребительском смысле кенотрон — головная боль для разработчика. Это самая нагруженная лампа в усилителе. По ресурсу — около 500 часов — она сильно уступает, скажем, выходной лампе или драйверу. В сущности, кенотрон в усилителе — расходный материал, и надо быть готовым, что потребитель обратится к тебе с просьбой о замене лампы. Мол, дай еще…» Однако сделанный Семиным выбор в пользу кенотронного питания для моделей Luthier Series обусловлен, вероятно, не только стремлением следовать аудиофильской моде. Мое мнение: данное решение все-таки предпочтительнее в звуковом отношении. А что касается неудобств, связанных с малым ресурсом и «дай еще», то аудиофилам не свойственно стремление заполучить «вечную иглу для примуса». (Надеюсь, читатель помнит сказанное сыном турецко-подданного, потомком янычар в «Золотом теленке»: «Вчера на улице ко мне подошла старуха и предложила купить вечную иглу для примуса… я не купил. Мне не нужна вечная игла, я не хочу жить вечно».) Действительно, сколько чудных мгновений уместится в 500 часах…
Трансформаторы «лютьеров» изготовлены на основе японского железа — лучший металл для звуковых трансформаторов, считает Алексей, предлагают все-таки японцы. Он оценивает качество железа как объективно (магнитная проницаемость и т. д.), так и, естественно, на слух. «Я слышал, что есть железо даже лучше — правда, в руках его не держал. Но цена…» — тут он поднял руки, как бы доставая потолок.
В «столичном» фонокорректоре стоят две пары выходных трансформаторов, из которых одна формирует балансный сигнал. В Amati инженер отказался от последних, уделив особое внимание качеству использованных здесь четырех трансформаторов: двух выходных, трансформатора питания и дросселя. Разумеется, трансформаторы фонокорректоров Luthier Series спроектированы специально для данного проекта и собираются Семиным вручную. Как он говорит, по сравнению с соответствующими узлами фонокорректоров Capitals Series они «более чем в 2,5 раза объемнее и в десятки раз лучше по параметрам». Для понимания инженерного уровня «лютьеров» существенны эти слова Алексея Семина: «Компоненты собраны преимущественно из лучших, самых редких и самых музыкальных винтажных деталей NOS. Применены лампы, произведенные в 1950-х годах в СССР на МЭЛЗ, снабженные оригинальными пломбами, штампами ОТК и сертификатами качества. Лампы военных кондиций». В Amati трудятся (и поют!) легендарные конденсаторы Black Gate и Jensen, резисторы Vishay…
Электронный монтаж «лютьеров» — принципиально навесной (point-to-point wiring); Алексей редко использует печатные платы, которые есть, например, в дискретном (без DAC-чипа!) ЦАПе / предусилителе серии Lilt (читайте соответствующий весьма любопытный материал Сраджана Ибэйена на портале 6moons.com).
Конструктивное сходство между двумя вышеупомянутыми фонокорректорами SA Lab, в общем, ограничивается использованием двух пар двойных триодов 6SL7 и 6SN7, а также высококачественного японского железа в трансформаторах. Плюс по элементной базе есть совпадения.
На выходе двухтактного интегрированного усилителя Luthier Series работают две пары ламп 6F6, по две на канал, по одной в плече. Эту лампу — одну из своих самых любимых и самых музыкальных — Алексей использовал в драйверном каскаде усилителя Blue Sapphire Integrated. Драйверы «лютьера» — пара 6SL7; кенотрон — пузатенькая 5U4G. В усилителе имеются три линейных входа, выход на АС на клеммах высокого качества. В фонокорректоре — входы для звукоснимателей MM и MC.
Внешнее сходство устройств серий Capitals и Luthier обусловлено единым дизайном и идентичными размерами. Корпуса моделей выполнены — как бы выдавлены — из листа нержавеющей стали и безупречно отполированы. Потенциометры на скошенной передней стенке несут скорее дизайнерскую, чем функциональную нагрузку (оттенок ретро).
Элементы стиля «лютьеров» — латунные пластины разной формы: широкая прямоугольная накладка на наклонной передней и на задней стенках, «бирочки» рядом с лампами и большие «пятаки» на трансформаторных банках. Методом лазерной гравировки на пластины нанесена полезная информация: названия органов управления, ламп и параметры трансформаторов («все цифры реальные»).
Компоненты выглядят нарядно, хотя и чуточку эклектично — возможно, также из-за того, что зеркальная полировка корпуса и трансформаторных кожухов отражает все кругом. Дизайн мне импонирует, хотя я и не придаю этому аспекту High End-техники большого значения, ведь внешность нередко выступает лишь красивой оберткой для пустоватого содержания, тогда как аппараты из разряда «с виду ничего особенного, увидел и забыл», случается, обладают поистине восхитительным голосом (услышал — и запомнил надолго). И вообще главное здесь — не что ты видишь, а что слышишь.
Я слушал модели SA Lab Luthier Series в два этапа. Сначала фонокорректор под именем Stradivari. Затем — спустя приблизительно две недели — пару: фонокорректор и интегрированный усилитель Amati. Сравнение звучания разных аудиокомпонентов между собой — это, как известно, основа аудиоэкспертизы. Однако эффективность подобного подхода, думаю, сильно преувеличена. Даже если во время тестирования, скажем, СD-проигрывателя у тебя под рукой есть десяток-другой таких аппаратов (судя по западным обзорам, у тамошних экспертов «случайно в кустах» оказывается туча разной техники), то и этот десяток-другой — все равно малая часть того, что вообще существует в мире, и даже того, что ты слышал. Я уж не говорю о чрезвычайно осложняющих дело факторах сочетаний компонентов. О какой точности можно рассуждать, если в разное время и тракты, и комнаты, и душевный настрой были разными, да и фазы луны не совпадали… Другой подход — сравнение звучания аудиотехники со звучанием живой музыки — тоже не лишен очевидных недостатков (хотя здесь нет возможности пускаться в объяснения), но, тем не менее, для меня он более предпочтителен, главным образом из-за немалого опыта восприятия живой музыки. Словом, существуют два принципа: сравнение 1) железа с железом и 2) железа с тем, что с некоторыми допущениями может быть принято за музыкальный оригинал.
Что касается первого, то при прослушивании фонокорректора Stradivari довольно быстро мне стало понятно, что ничего лучше я в своей жизни не слышал. А если говорить о сравнении железа с живой музыкой, то оба «лютьера» произвели исключительно убедительное музыкальное впечатление. Высокое музыкальное качество проявлялось настолько явно, что, уверен, его отметил бы любой слушатель, способный воспринимать содержащуюся в музыке красоту и эмоциональную энергию.
А еще оно очень полнокровное и красочное. Я понимаю, что определение «красочное» может перекликаться с имеющим для читателя негативный смысл термином «окрашивание», а потому хочу подчеркнуть, что в данном контексте не может быть и речи о накачке звуковой материи какой-либо подозрительной звуковой краской или химией. В звуке «лютьеров» отсутствуют неестественная, чуждая «гастрономия», музыкальные «глутаматы натрия» и тому подобное. Объемные звуковые образы вызывают не только слуховые, но и зрительные (они как бы светятся) и даже тактильные ощущения. Вообще эти компоненты не дадут поводов для критики даже самым строгим и искушенным слушателям, в том числе не терпящим отсебятины музыкантам. Сказанное о паре Luthier Series должно восприниматься как описание особенностей преподнесения музыки техникой, определение избираемых ею музыкальных ракурсов, а не отклонений от музыкальной правды. Да и кто мне скажет, где она, эта правда? Она абсолютна? Или у каждого своя?
Интегрированному усилителю Luthier Series, разумеется, свойственны объективные ограничения, обусловленные в том числе выходной мощностью — всего 8 Вт на 8 Ом. Динамически он, конечно же, уступает моему любимому White Knight SE, а колористически — например, Erato, который открывает целые музыкальные вселенные, не только в звуках, но и в межзвуковых пространствах. Вместе с тем формируемое «лютьерами» ощущение невероятной близости музыки никого не оставит равнодушным. Есть мнение, что определенное безразличие большинства людей к качеству звучания (я, конечно же, не имею в виду звучание ужасное) объясняется привычкой и способностью нашего мозга достраивать услышанное до хранимой где-то в гипоталамусе звуковой нормы (что-то вроде коррекции ошибок в цифровой технике). Но когда при прослушивании музыкальных записей «центральный процессор» остается не у дел, приемопередающий тракт «аудиосистема — слушатель» как бы укорачивается, выпрямляется и музыка проникает в тебя в первозданном виде — возникает совершенно особый чувственный эффект.
Поскольку необходимо завершать тест, а невысказанных впечатлений остается еще много, предпочту точке многоточие…
Тип – ламповый фонокорректор | Название – SA Lab Luthier Series | Тип поддерживаемых звукоснимателей – MM / MC | Тип коррекции – RL | Отношение сигнал/шум (для ММ/MC), дБ – 95 | КНИ (10 Гц, 4 В / 1 кГц, 1 В), % – 0,8 / 0,025 | Чувствительность (для ММ), мВ – 5 мВ PP | Чувствительность (для МC), мВ – 0,3 мВ PP | Выходное напряжение, В – 1,1 (RMS) | Габариты, см – 42,0 x 22,6 x 31,0 | Масса, кг – 30
Тип – ламповый интегрированный усилитель | Название – SA Lab Luthier Series | Выходная мощность (4 / 8 Ом), Вт – 16 / 8 | Частотный диапазон, Гц – 5—25 000 | Отношение сигнал/шум, дБ – 97 | КНИ (20 Гц — 20 кГц), % – 0,2 | Потребляемая мощность, Вт – 150 | Габариты, см – 42,0 x 22,6 x 31,0 | Масса, кг – 30
Цена – 700 000 руб. (MM/MC-фонокорректор SA Lab Luthier Series)
Цена – 700 000 руб. (интегрированный усилитель SA Lab Luthier Series)
Модели с музыкальными или, по крайней мере, художественными наименованиями занимают важные позиции в каталоге компании SA Lab: Lilt (напев), Ligeia, Erato (дамы из античных мифов с артистической специализацией), Audiophile Jewelry (второе имя усилителя Blue Sapphire Integrated на лампе KT-150). А недавно в нем появились аудиокомпоненты Amati, Stradivari…
Имена эти широко известны, знамениты, даже легендарны и потому вряд ли нуждаются в особом представлении. Название соответствующей группы творений «Звуковой лаборатории» (SA Lab — Sound Analysis Laboratory) — Luthier Series. Лютьеры — создатели классических струнных, в основном смычковых, музыкальных инструментов: скрипок, альтов, виолончелей и т. д. Вообще-то более точно сущность исследуемых усилителей SA Lab отражало бы словосочетание Great Luthier Series, поскольку технике присвоены имена не простые, а выдающиеся. Устройства ориентированы на самое высокое звуковое и музыкальное качество (во всяком случае, таковы были намерения Алексея Семина) — соответственно месту, которое занимают в музыкальном «бизнесе» инструменты, два-три века назад создававшиеся в мастерских североитальянского города Кремона.
Слыша имена Амати, Страдивари и др., я всякий раз вспоминаю диалоги из советских кинодетективов о крадущих скрипки домушниках. Например, из «Визита к минотавру». Что-то вроде такого: «Сколько может стоить эта скрипка?» (вопрос следователя убитому горем скрипачу). «Как вам сказать (длинная говорящая пауза)… она бесценна». Хотя, судя по информации, регулярно поступающей с аукционов «Сотби» и «Кристи», все имеет свою цену. Имеют цену и усилители SA Lab Luthier Series (см. спецификации). Дорого, конечно, но скрипки дороже: железо (лучшее аудио) и дерево (лучшие скрипки) различаются по цене, как небо и земля.
В Luthier Series — аудиокомпоненты только двух типов: фонокорректор и интегрированный усилитель. Оба рассматриваются в рамках данного теста, и оба выслушивались мной в составе системы, составленной по преимуществу из творений SA Lab; исключениями были лишь края звукового тракта: проигрыватель грампластинок и акустические системы. В качестве источника выступал проигрыватель грампластинок Michell Orbe SE с тонармом SME 4 и головкой звукоснимателя Lyra Helikon. А венчали комплект королевские Tannoy Westminster Royal.
Серия эта малотиражная: предполагается, что каждый из аппаратов будет выпущен в количестве, соответствующем числу имен величайших лютьеров. Помимо упомянутых Amati и Stradivari, ожидаются Guarneri (Джузеппе Гварнери, прозванный Del Jesu, или «божественный»; на его скрипке «Il Cannone» играл Никколо Паганини), Guadanini, Vuillaume (в компанию итальянцев, как видим, затесался француз Вийом)… Хотя, возможно, Алексей иначе скомпонует группу лютьеров. Как бы там ни было, всего стоит рассчитывать на шесть-семь пар компонентов, не больше.
Серия эта малотиражная: предполагается, что каждый из аппаратов будет выпущен в количестве, соответствующем числу имен величайших лютьеров. Помимо упомянутых Amati и Stradivari, ожидаются Guarneri, Guadanini, Vuillaume… Хотя, возможно, Алексей иначе скомпонует группу лютьеров. Как бы там ни было, всего стоит рассчитывать на шесть-семь пар компонентов, не больше.
Малотиражность в данном случае имеет как формальное и идеологическое, так и конструктивное обоснование. Во-первых, поскольку по-настоящему великих мастеров немного, немного и «именной» техники. Во-вторых, вполне естественно, что, производя высококлассную и, соответственно, очень дорогую аппаратуру, High End-компании не работают в режиме пельменного автомата. Все делается руками, все скрупулезно подгоняется, настраивается и выслушивается; конечно же, и трансформаторы здесь не из магазина… Наконец, в мире существует острый дефицит лучших аудиофильских электронных деталей (разумеется, оригинальных). Например, уже практически не найти конденсаторов Black Gate. По словам главы SA Lab, имеющихся у него подлинных комплектующих должно хватить на запланированное количество устройств («больше я никак не смог достать, ни за какие деньги»). Новые же детали, которые, как говорят, «ничуть не хуже, а даже лучше старых», Алексей Семин в рамках этого проекта не рассматривал. Носящие разные музыкальные имена фонокорректоры и усилители SA Lab Luthier Series конструктивно идентичны. Разве что автор захочет внести тонкие изменения в звуковой букет, как было, например, с великолепными — я имел удовольствие в этом убедиться — фонокорректорами SA Lab Capitals Series. Выходит, фонокорректор и интегральник, например Amati, принципиально существуют в одном экземпляре — в данном случае имя компонента сродни серийному номеру. Не может быть изделий с одинаковыми номерами, как и двух владельцев SA Lab Stradivari. Если только аппарат не покупался в складчину…
Показательно сопоставление имеющих некоторое внешнее и внутреннее (конструктивное) сходство фонокорректоров Luthier Series и Capitals Series.
В цепи питания Paris Алексей Семин применил диоды с фильтрацией посредством дросселей; питание фонокорректора Amati — кенотронное (на лампе 5C4S).
Отношение главы SA Lab к кенотронному питанию неоднозначное. Он сдержанно говорит о звуковых преимуществах этого решения, которые, на его взгляд, не всегда очевидны. «В чисто потребительском смысле кенотрон — головная боль для разработчика. Это самая нагруженная лампа в усилителе. По ресурсу — около 500 часов — она сильно уступает, скажем, выходной лампе или драйверу. В сущности, кенотрон в усилителе — расходный материал, и надо быть готовым, что потребитель обратится к тебе с просьбой о замене лампы. Мол, дай еще…» Однако сделанный Семиным выбор в пользу кенотронного питания для моделей Luthier Series обусловлен, вероятно, не только стремлением следовать аудиофильской моде. Мое мнение: данное решение все-таки предпочтительнее в звуковом отношении. А что касается неудобств, связанных с малым ресурсом и «дай еще», то аудиофилам не свойственно стремление заполучить «вечную иглу для примуса». (Надеюсь, читатель помнит сказанное сыном турецко-подданного, потомком янычар в «Золотом теленке»: «Вчера на улице ко мне подошла старуха и предложила купить вечную иглу для примуса… я не купил. Мне не нужна вечная игла, я не хочу жить вечно».) Действительно, сколько чудных мгновений уместится в 500 часах…
Трансформаторы «лютьеров» изготовлены на основе японского железа — лучший металл для звуковых трансформаторов, считает Алексей, предлагают все-таки японцы. Он оценивает качество железа как объективно (магнитная проницаемость и т. д.), так и, естественно, на слух. «Я слышал, что есть железо даже лучше — правда, в руках его не держал. Но цена…» — тут он поднял руки, как бы доставая потолок.
В «столичном» фонокорректоре стоят две пары выходных трансформаторов, из которых одна формирует балансный сигнал. В Amati инженер отказался от последних, уделив особое внимание качеству использованных здесь четырех трансформаторов: двух выходных, трансформатора питания и дросселя. Разумеется, трансформаторы фонокорректоров Luthier Series спроектированы специально для данного проекта и собираются Семиным вручную. Как он говорит, по сравнению с соответствующими узлами фонокорректоров Capitals Series они «более чем в 2,5 раза объемнее и в десятки раз лучше по параметрам». Для понимания инженерного уровня «лютьеров» существенны эти слова Алексея Семина: «Компоненты собраны преимущественно из лучших, самых редких и самых музыкальных винтажных деталей NOS. Применены лампы, произведенные в 1950-х годах в СССР на МЭЛЗ, снабженные оригинальными пломбами, штампами ОТК и сертификатами качества. Лампы военных кондиций». В Amati трудятся (и поют!) легендарные конденсаторы Black Gate и Jensen, резисторы Vishay…
Электронный монтаж «лютьеров» — принципиально навесной (point-to-point wiring); Алексей редко использует печатные платы, которые есть, например, в дискретном (без DAC-чипа!) ЦАПе / предусилителе серии Lilt (читайте соответствующий весьма любопытный материал Сраджана Ибэйена на портале 6moons.com).
Конструктивное сходство между двумя вышеупомянутыми фонокорректорами SA Lab, в общем, ограничивается использованием двух пар двойных триодов 6SL7 и 6SN7, а также высококачественного японского железа в трансформаторах. Плюс по элементной базе есть совпадения.
На выходе двухтактного интегрированного усилителя Luthier Series работают две пары ламп 6F6, по две на канал, по одной в плече. Эту лампу — одну из своих самых любимых и самых музыкальных — Алексей использовал в драйверном каскаде усилителя Blue Sapphire Integrated. Драйверы «лютьера» — пара 6SL7; кенотрон — пузатенькая 5U4G. В усилителе имеются три линейных входа, выход на АС на клеммах высокого качества. В фонокорректоре — входы для звукоснимателей MM и MC.
Внешнее сходство устройств серий Capitals и Luthier обусловлено единым дизайном и идентичными размерами. Корпуса моделей выполнены — как бы выдавлены — из листа нержавеющей стали и безупречно отполированы. Потенциометры на скошенной передней стенке несут скорее дизайнерскую, чем функциональную нагрузку (оттенок ретро).
Элементы стиля «лютьеров» — латунные пластины разной формы: широкая прямоугольная накладка на наклонной передней и на задней стенках, «бирочки» рядом с лампами и большие «пятаки» на трансформаторных банках. Методом лазерной гравировки на пластины нанесена полезная информация: названия органов управления, ламп и параметры трансформаторов («все цифры реальные»).
Компоненты выглядят нарядно, хотя и чуточку эклектично — возможно, также из-за того, что зеркальная полировка корпуса и трансформаторных кожухов отражает все кругом. Дизайн мне импонирует, хотя я и не придаю этому аспекту High End-техники большого значения, ведь внешность нередко выступает лишь красивой оберткой для пустоватого содержания, тогда как аппараты из разряда «с виду ничего особенного, увидел и забыл», случается, обладают поистине восхитительным голосом (услышал — и запомнил надолго). И вообще главное здесь — не что ты видишь, а что слышишь.
Я слушал модели SA Lab Luthier Series в два этапа. Сначала фонокорректор под именем Stradivari. Затем — спустя приблизительно две недели — пару: фонокорректор и интегрированный усилитель Amati. Сравнение звучания разных аудиокомпонентов между собой — это, как известно, основа аудиоэкспертизы. Однако эффективность подобного подхода, думаю, сильно преувеличена. Даже если во время тестирования, скажем, СD-проигрывателя у тебя под рукой есть десяток-другой таких аппаратов (судя по западным обзорам, у тамошних экспертов «случайно в кустах» оказывается туча разной техники), то и этот десяток-другой — все равно малая часть того, что вообще существует в мире, и даже того, что ты слышал. Я уж не говорю о чрезвычайно осложняющих дело факторах сочетаний компонентов. О какой точности можно рассуждать, если в разное время и тракты, и комнаты, и душевный настрой были разными, да и фазы луны не совпадали… Другой подход — сравнение звучания аудиотехники со звучанием живой музыки — тоже не лишен очевидных недостатков (хотя здесь нет возможности пускаться в объяснения), но, тем не менее, для меня он более предпочтителен, главным образом из-за немалого опыта восприятия живой музыки. Словом, существуют два принципа: сравнение 1) железа с железом и 2) железа с тем, что с некоторыми допущениями может быть принято за музыкальный оригинал.
Что касается первого, то при прослушивании фонокорректора Stradivari довольно быстро мне стало понятно, что ничего лучше я в своей жизни не слышал. А если говорить о сравнении железа с живой музыкой, то оба «лютьера» произвели исключительно убедительное музыкальное впечатление. Высокое музыкальное качество проявлялось настолько явно, что, уверен, его отметил бы любой слушатель, способный воспринимать содержащуюся в музыке красоту и эмоциональную энергию.
При прослушивании фонокорректора Stradivari довольно быстро мне стало понятно, что ничего лучше я в своей жизни не слышал. А если говорить о сравнении железа с живой музыкой, то оба «лютьера» произвели исключительно убедительное музыкальное впечатление. Высокое музыкальное качество проявлялось настолько явно, что, уверен, его отметил бы любой слушатель, способный воспринимать содержащуюся в музыке красоту и эмоциональную энергию.
Не хочется разбирать это поистине восхитительное звучание на косточкам, разводя канитель с описанием низких, средних, высоких и т. д., поэтому ограничусь общими наблюдениями. В очередной раз отмечу присущее звучанию ламповой аппаратуры SA Lab преобладание горизонтальных — мелодических — составляющих над вертикальными — гармоническими. Все в этом звуке поет, все вокализирует, даже тогда, когда на самом деле никто не поет — когда звучит, например, камерный оркестр или рояль. Удивительно пластично, в манере бельканто «лютьеры» передают тонкие динамические градации, причем все эти филировки делаются без какого-либо разжижения или трансформации тембра. Общие звуковые линии дополнены узорчатой и неназойливой деталировкой. Именно такую едва заметно смягченную звуковую атаку я воспринимаю как наиболее естественную — звучанию живой музыки не свойственны колкости, которые, как правило, скрадываются акустическим объемом зала, действующим наподобие естественного воздушного демпфера. «Лютьеры» SA Lab не мечут в тебя колющие звуковые дротики, точно туземец — отравленные копья… Звучание их, повторю, на редкость естественное и свободное.А еще оно очень полнокровное и красочное. Я понимаю, что определение «красочное» может перекликаться с имеющим для читателя негативный смысл термином «окрашивание», а потому хочу подчеркнуть, что в данном контексте не может быть и речи о накачке звуковой материи какой-либо подозрительной звуковой краской или химией. В звуке «лютьеров» отсутствуют неестественная, чуждая «гастрономия», музыкальные «глутаматы натрия» и тому подобное. Объемные звуковые образы вызывают не только слуховые, но и зрительные (они как бы светятся) и даже тактильные ощущения. Вообще эти компоненты не дадут поводов для критики даже самым строгим и искушенным слушателям, в том числе не терпящим отсебятины музыкантам. Сказанное о паре Luthier Series должно восприниматься как описание особенностей преподнесения музыки техникой, определение избираемых ею музыкальных ракурсов, а не отклонений от музыкальной правды. Да и кто мне скажет, где она, эта правда? Она абсолютна? Или у каждого своя?
Интегрированному усилителю Luthier Series, разумеется, свойственны объективные ограничения, обусловленные в том числе выходной мощностью — всего 8 Вт на 8 Ом. Динамически он, конечно же, уступает моему любимому White Knight SE, а колористически — например, Erato, который открывает целые музыкальные вселенные, не только в звуках, но и в межзвуковых пространствах. Вместе с тем формируемое «лютьерами» ощущение невероятной близости музыки никого не оставит равнодушным. Есть мнение, что определенное безразличие большинства людей к качеству звучания (я, конечно же, не имею в виду звучание ужасное) объясняется привычкой и способностью нашего мозга достраивать услышанное до хранимой где-то в гипоталамусе звуковой нормы (что-то вроде коррекции ошибок в цифровой технике). Но когда при прослушивании музыкальных записей «центральный процессор» остается не у дел, приемопередающий тракт «аудиосистема — слушатель» как бы укорачивается, выпрямляется и музыка проникает в тебя в первозданном виде — возникает совершенно особый чувственный эффект.
Поскольку необходимо завершать тест, а невысказанных впечатлений остается еще много, предпочту точке многоточие…
Паспортные данные:
Тип – ламповый фонокорректор | Название – SA Lab Luthier Series | Тип поддерживаемых звукоснимателей – MM / MC | Тип коррекции – RL | Отношение сигнал/шум (для ММ/MC), дБ – 95 | КНИ (10 Гц, 4 В / 1 кГц, 1 В), % – 0,8 / 0,025 | Чувствительность (для ММ), мВ – 5 мВ PP | Чувствительность (для МC), мВ – 0,3 мВ PP | Выходное напряжение, В – 1,1 (RMS) | Габариты, см – 42,0 x 22,6 x 31,0 | Масса, кг – 30
Тип – ламповый интегрированный усилитель | Название – SA Lab Luthier Series | Выходная мощность (4 / 8 Ом), Вт – 16 / 8 | Частотный диапазон, Гц – 5—25 000 | Отношение сигнал/шум, дБ – 97 | КНИ (20 Гц — 20 кГц), % – 0,2 | Потребляемая мощность, Вт – 150 | Габариты, см – 42,0 x 22,6 x 31,0 | Масса, кг – 30
Оценки
| + | Необыкновенная музыкальность подачи, комплектующие высочайшего уровня, выразительное и естественное звучание | - | Малотиражность серии |
Вывод:
При оценке аудиокомпонентов принято рассуждать об уровнях — конструктивном и музыкальном. Применительно к паре SA Lab Luthier Series достаточно сказать, что эти два устройства обозначают уровень, почти неотличимый от уровня музыки. Эксклюзивная конструкция, высококачественная элементная база, лучшие материалы, все сделано руками… Я уже говорил Алексею, что разделяю радость приобретателей «лютьеров».
Артем Аватинян