Концерт Ди Миола в Москве - версии

Масс-медиа запутали нас безнадежно и безвозвратно, друзья мои. Выработать собственное мнение в этой ситуации не представляется возможным. Вот пример того, как может быть подана одна и та же новость на двух каналах (либо на одном и том же канале, но с раздвоением совести у редактора): 1. Версия меломанская: в Москву намылился с визитом аж сам Эл Ди Миола, а выудил его сюда некий Агутин, помнишь его? - попсовик в ритме самбы, концерт устроил со своей девочкой-снегурочкой. 2. Версия потребительская: в Москве проводится концерт Леонида Агутина и Анжелики Варум, а на подпевках у них какой-то хмырь, играющий то ли фламенко, то ли авангард. Клуб шикарных женщин и дорогих вин, "Кино", стал в эту ночь местом для избранных. Впрочем, он и обычно - для избранных, рядовые концерты там редки. Состав, в котором играет Ди Миола, лаконичен и полон: фа-но, перкуссии, гитара. Включает и не отпускает. Музыку Ди Миолы, даже при нелюбви к фьюжн, невозможно слушать отстраненно. Вовлечение наступает мгновенно, как заражение от укуса змеи. Стремительный и плавный ритм захватывает и не отпускает, мелодия накатывает как прибой, тема, то робкая, как щебет, то грозная, как раскат грома, сплетена где-то в голове, и сейчас извлекается тонким блестящим ланцетом. Программу составляют признанные хиты; часть с "The Infinite Desire", часть с бестовых альбомов, еще часть мелодий незнакома. Волшебство длится - и нет ему конца. Какой Агутин? Почему Варум?.. Но вот Эл объявляет: "Спасибо за ваши аплодисменты. А сейчас я хочу позвать своего нового друга..." Ах, черт, он же все это время у меня за спиной стоял... Агутин поднимается на сцену с тамбурином. Он объявляет: "Это старая испанская песня. Я, собственно, не все слова там помню, но слова в данном случае не важны". Слова не важны, "важен" оказался сам Агутин. Его хрипловатый голос и энергичные касания ладоней добавляют в эту музыку много... секса. Он плачет и зовет, словно мартовский кот на крыше. Рассудочная и отчасти холодная мелодия начинает страдать и рваться. Ди Миола, чья страсть и любовь - словно сжатая пружина, чья мелодика - контур и касание, погребен под этим плачем и воплем.